«Страсти по Каштанке» — из тех авторских спектаклей, в которых и музыка, и пьеса создавались специально для театра «Зазеркалье», в творческом союзе с режиссером-постановщиком. Для «Зазеркалья» чеховская «Каштанка» не просто городская, а типично петербургская история, в которой артисты и музыканты становятся прохожими, городовыми, зазывалами, бездомными собаками, циркачами и даже атрибутами городского архитектурного пейзажа.
Атмосфера театрального действа, возникающая из чеховской прозы, из духа и колорита мегаполиса конца XIX века, из превращений и снов Каштанки, позволила постановщикам определить жанр спектакля — городская мистерия.
История маленькой дворняжки, не соблазнившейся променять свою «собачью жизнь», свою судьбу на карьеру звезды цирка, на цирковую славу, трогательна и поучительна одновременно. Каштанка — собака, потому что у нее собачьи глаза, уши, хвост и лапы. Но душа у нее по-человечески чиста и наивна.
«В „Каштанке» всё сошлось: по-настоящему образная сценография, взывающая к фантазии зрителя, мастерски поставленный Глебом Фильштинским свет, энергичный и изобретательный режиссерский язык, множащий материал для ассоциаций, музыка И. Пономаренко, родившаяся из живых интонаций и ритмов бытового музицирования, городского фольклора — песен, романсов, вальсов, кадрилей, маршей... Что же касается труппы «Зазеркалья»... Мы всегда знали, что сила ее — в универсальных возможностях поющих артистов, которым по плечу самый изощренный пластический рисунок. Но именно «Каштанка» стала для театра звездным часом. До слез смешно и с редким азартом сыгранные цирковые сцены сопровождаются восторженным ревом зрительного зала.
Балетмейстер Николай Реутов придумал и поставил с артистами сложнейший пластический текст, сотворив с ними настоящее чудо анималистики. Впрочем, в ролях собак, свиньи, гуся, кота каждый из актеров не просто с радостью «вошёл в образ“ животного, но сыграл человеческую историю с массой трогательных комических и даже драматических подробностей. Само понятие артистизма в спектакле двоится, разводя в разные стороны цирковую братию и Каштанку: есть артистизм в буквальном смысле, но есть — куда шире — как особое состояние души, дар жизнетворчества, торжество свободной личности. Потому-то в спектакле прозрачно ясен финал: разве возможно променять голодную свободу на сытую неволю, а собственное имя на случайную кличку?..» (Марина Корнакова. «Невское время»).
Премьера состоялась 22 мая 1998 года.
