Болливуд в Голливуде

Лучшим исполнителем главной роли признан Шон Пенн, сыгравший политика-гомосексуалиста («Милк»), лучшей актрисой – Кейт Уинслет («Чтец»), перевоплотившаяся в охранницу Освенцима. Церемония вручения главной американской кинонаграды прошла в Лос-Анджелесе в воскресенье.

Самая крупная неудача, как нередко бывает, постигла картину с наибольшим числом номинаций – «Загадочную историю Бенджамина Баттона» Дэвида Финчера: из 13 потенциальных статуэток ей достались только три наиболее очевидные – за грим, визуальные эффекты и работу художника-постановщика. Приз за лучшие костюмы вполне предсказуемо получила «Герцогиня», действие которой происходит в конце галантного века, а героиней является выдающаяся модница того времени.

Заслуженно и то, что «Оскар» достался Шону Пенну – актеру гипнотической убедительности, осененному не просто талантом, но гением. Главным его соперником был восставший из праха Микки Рурк («Борец»), в котором уже почти невозможно узнать красавчика времен «Девяти с половиной недель», и который на правах знатока образа жизни геев нелестно отозвался об игре коллеги. Пенн, получая награду, проявил толерантность – воздал Рурку должное и даже назвал его братом.

Кейт Уинслет могла рассчитывать на «Оскар» сразу за две роли – в «Дороге перемен» и в «Чтеце». Первая из них значительнее, вторая – эффектнее. Правы оказались зрители, предсказавшие, что академики, как с ними бывало и раньше, оценят мастерство перевоплощения, а не мастерство выражения души. Правда, в случае с Бенджамином Баттоном, чью роль от смерти до рождения сыграл Бред Питт, они же приписали заслуги не актеру, а гримеру.

Мужской «Оскар» за роль второго плана в «Темном рыцаре» был вручен отцу, матери и сестре покойного Хита Леджера, а женский получила Пенелопа Крус, блеснувшая в образе истерички в «Вики Кристине Барселоне» Вуди Аллена.

Многих удивило, что звания лучшего иностранного фильма удостоились не «актуальные» картины вроде французского «Класса» или израильского «Вальса с Баширом», а камерная японская лента «Уходы» про лишившегося работы виолончелиста, который устраивается лабухом и провожает покойников в последний путь. «Есть в этом нечто фрейдистское», – заметил один из американских критиков. Без награды остался единственный российский фильм, номинированный на «Оскар» в этом году – «Любовная история, уборная история» Константина Бронзита, но в данном случае весьма почетна уже номинация.

Наилучшего результата в 81-й оскаровской гонке добился «Миллионер из трущоб» Дэнни Бойла, в свое время прославившегося «Пляжем» и «Трейнспоттингом» – 8 побед из 10 номинаций. Американский и мировой триумф полуиндийской сказки про выигравшего миллион сиротку-подростка из бомбейских низов имеет вдвойне знаковый характер. Он символизирует, что болливудское кино, являвшееся бастардом голливудского, признано родителем в качестве законного сына. Нечто подобное, кстати, случалось и раньше – когда Голливуд «клюнул» на самурайские боевики Куросавы, находившегося под американским влиянием, а потом на Серджо Леоне с его «спагетти-вестернами». И сейчас речь тоже идет о чем-то большем, нежели об узаконивании кинематографического родственника – о приятии иной мифологии. Как заметил на церемонии один из крупнейших голливудских продюсеров Харви Вайнштейн (чья компания выпустила «Чтеца»), «только хорошая порция гламура может вылечить нас от болезни, охватившей реальный мир. Если мы не можем создавать иллюзии, – значит, кино перестало действовать».

Во время Великой депрессии (церемония, кстати, была выдержана в ее стиле) «Фабрика грез» уже была опробована как больница, в которой лечат от кризиса, – пришло время использовать ее еще раз, пусть даже перевернув с ног на голову.

В американской мифологии случай никогда не играл принципиальной роли – успех достигался не с помощью удачи, а при помощи сметки, усилий и упорства. Чистильщик сапог превращался в миллионера не по прихоти судьбы, а вследствие собственных качеств и того, что западный мир предоставлял человеку возможности для их реализации. Иное дело Восток с его косной социальной структурой, где Аладдин и Али-Баба могли стать кем-то лишь при содействии волшебной лампы или волшебной пещеры.

Кризис напомнил современному миру, что человек в нем вовсе не хозяин, а игрушка стихийных сил, от которой если что и зависит, то самая малость. Главное – собраться и не упустить шанс. То, что шанс может и не представиться, остается за кадром – такое кино не для Голливуда и не для Болливуда.