Театр в кино: Стиффелио

Безусловный оперный шедевр, предвосхитивший знаменитую триаду Верди («Риголетто», «Трубадур», «Травиата») и положивший начало жанру лирической драмы. Судьба «Стиффелио» кажется нам сегодня крайне несправедливой: мировая премьера прошла неудачно, опера была истерзана цензурой, а потом забыта на долгие годы. Возрождение началось лишь в 1960-х годах, а в нашей стране опера не ставилась никогда. Российская премьера «Стиффелио», несомненно, важнейшее театральное событие сезона, открывающее публике неизвестную оперу самого известного автора. В XIX веке причиной провала и забвения произведения стал слишком острый и непривычный для того времени сюжет. Либретто написал Франческо Мария Пьяве по пьесе французских драматургов Эмиля Сувестра и Эжена Буржуа «Священник, или Евангелие и сердце». Пьеса была поставлена в 1849 году, а уже через год состоялась премьера оперы! История о женатом протестантском пасторе, способном простить супруге ее неверность, вызвала в католической Италии бурную негативную реакцию цензоров и публики (премьера состоялась 16 ноября 1850 года в театре Гранде, Триест). В творчестве Верди, который написал 26 опер, есть только один подобный пример — «Травиата». Она тоже создана на основе произведения современника — романа «Дама с камелиями» А.Дюма-сына (1848), а ее премьера в 1853 году тоже потерпела фиаско. Но дальнейшая сценическая судьба «Травиаты» кардинально отличается от «Стиффелио». Впервые в России концертное исполнение «Стиффелио» состоялось в 2020 году на Крещенском фестивале в «Новой опере» под управлением Александра Самоилэ. И вот два года спустя Александр Григорьевич Самоилэ — музыкальный руководитель и дирижер премьеры в «Новой опере». Признанный знаток итальянской оперы в целом и творчества Верди в частности, он называет «Стиффелио» «оперой-наслаждением» и подчеркивает отлично сделанные партии, ансамблевые и хоровые сцены. Екатерина Одегова, режиссер-постановщик «Стиффелио», уходит от традиционного прочтения сюжета, где в центре внимания — измена жены и вызванные ею муки ревности, а затем и выстраданное прощение мужа-священника. Режиссер сосредотачивается на том самом «больном» моменте, из-за которого опера больше чем на век исчезла со сцены. Ее интересует кризис веры главного героя — священника Стиффелио. Измена жены для него — момент истины, суровое испытание веры, которая казалась незыблемой. Создатели спектакля Екатерина Одегова и ее постоянный соавтор, художник-постановщик Этель Иошпа в поисках сценического воплощения обращаются к лучшим произведениям европейского кинематографа. Проблематика разговора человека с Богом и кризиса веры играет важную роль в шедеврах Робера Брессона — «Дневник сельского священника» (1951), Карла Теодора Дрейера — «Слово» (1955), Ингмара Бергмана — «Причастие» (1962). «Легко быть с Богом, пока не ранен в сердце…», — к такой сжатой формуле приходит Екатерина Одегова, резюмируя размышления Ингмара Бергмана и самого Джузеппе Верди. Этель Иошпа решает спектакль аскетично, в черно-белых тонах, в эстетике кино середины прошлого века, а созданные ею костюмы отсылают к дагеротипам Викторианской эпохи. Отправной точкой стали первые черно-белые фотографии этого времени, внешне транслирующие благопристойность, сдержанность, но скрывающие за недвижимыми лицами некую тайну. Так и в опере «Стиффелио» пуританская праведность оборачивается лицемерием и грехом. В лаконичном, практически пустом пространстве спектакля драма выходит на первый план — не только символически, но и буквально: постепенно надвигающаяся из глубины стена по мере действия выталкивает героев на авансцену трагедии.